О творчестве Куприна » Волков А.А. Творчество А. И. Куприна
    » Глава 1. Ранний период

«Она рыдала, ломая руки, она умоляла о любви, о пощаде. Она призывала его на суд божий и человеческий и снова безумно, отчаянно рыдала... Неужели он не поймет ее, не откликнется на этот вопль отчаяния? И он один из тысячи не понял ее, он не разглядел за актрисой — женщину; холодный и гордый, он покинул ее, бросивей в лицо ядовитый упрек. Она осталась одна».

Ранние стихи Куприна, художественно слабые и несамостоятельные, а также рассказ, еще более подражательный и наивный, интересны как отражение упорных и тревожных поисков истины. Они свидетельствовали о том, что демократические настроения начинающего художника не складывались в систему определенных политических взглядов, а носили характер отвлеченного гуманизма, пассивно-сострадательного отношения к человеку.

В годы победоносцевской реакции, когда духовный распад в среде значительной части русской интеллигенции привел к отказу от «идеалов отцов», от борьбы за раскрепощение народа, когда социал-демократия, по выражению Ленина, переживала «процесс утробного развития», юноше Куприну — питомцу военных учебных заведений — трудно было, конечно, самостоятельно прийти к определенной политической программе. Кроме того, марксизм только начинал борьбу с народничеством, среди революционной интеллигенции еще долгое время держались народнические взгляды. Известное влияние оказали они и на молодого Куприна. На родникомонне стал, но идеалистическое понимание личности, ее роли в развитии общественных отношений сказалось на мировоззрении художника.

В 1890 году, после окончания Александровского военного училища, Куприн был направлен в 46-й Днепровский пехотный полк, расквартированный в глухом городке Проскурове и близлежащих захолустных местечках — Гусятине и Волочиске. Провинциальная гарнизонная жизнь предстала перед Куприным во всей своей неприглядности. За парадным занавесом условностей, свято оберегавшихся офицерской кастой, за показной мишурой мундиров, за «светскими манерами» гарнизонных дам Куприн увидел вопиющее невежество и нищету духа. Он всеми силами души возненавидел мещанское болото, которое угрожало засосать его самого. Годы жизни Куприна в Проскуровском военном гарнизоне характеризуются обостряющимся у него критическим отношением к царскому офицерству, ко всему укладу жизни мешан в мундирах и без оных — обывателей провинциальной России. Эту, лишенную не только высоких интересов, но и всякого смысла, «растительную» жизнь Куприн реалистически изобразил в ряде произведений, увенчавшихся наиболее значительным созданием его таланта — повестью «Поединок».

В 1893 году Куприн приехал в Петербург и успешно держал экзамены в Академию генерального штаба, но по приказу командующего Киевским военным округом был отстранен от них за «оскорбление, чинов полиции».

Во время пребывания в Петербурге Куприн установил личные связи с сотрудниками журнала «Русское богатство», в который он уже посылал свои рассказы. В 1893—1894 годах на страницах журнала появились его произведения: повесть «Впотьмах», рассказы «Лунной ночью», «Из отдаленного прошлого» (в последующих публикациях — «Дознание»), «Лидочка».

Четыре года Куприн прослужил подпоручиком в 46-м Днепровском пехотном полку. Незадолго до окончания службы он получил чин поручика. В 1894 году Куприн вышел в отставку. Специальности у него не было никакой, и в поисках заработка ему пришлось скитаться по Руси. Перепробовал он много профессий: был грузчиком, управляющим имением, служил на заводе, изучал зубоврачебное дело, пел в хоре, работал землемером, актером провинциального театра, был рыбаком...

Все эти годы Куприн много читал: он видел, что образование его имеет серьезные пробелы. Большой жизненный опыт, приобретенный во время военной службы и последующих скитаний по России, послужил основой для серьезной литературной деятельности.

В 1894 году Куприн поселился в Киеве. Здесь начинается жизнь Куприна — профессионального литератора, исполненная лишений, нужды и напряженных творческих поисков. «Я очутился в совсем не известном мне городе без денег, без родных, без знакомств, словом, положение институтки-смолянки, которую ни с того, ни с сего завели бы ночью в дебри олонецких лесов и оставили без одежды, пищи и компаса. Вдобавок, самое тяжелое было то, что у меня не было знаний ни научных, ни житейских», — писал Куприн в автобиографии. В поисках средств к существованию Куприн становится сотрудником газет «Киевское слово», «Киевлянин» и «Жизнь и искусство». Ему пришлось заниматься всеми видами газетнойработы, дополицейскойхроникивключительно. Профессия журналиста благотворно сказалась на художественном творчестве Куприна. Он пишет ряд очерков и рассказов, которые появляются на страницах местныхгазетижурналов.

В этих произведениях еще много ученического, подражательного, новместестем в них видны реалистическое дарование молодого писателя, неуклонный рост мастерства. Многие картины и зарисовки имеют совершенно ясную острую социальную направленность, проникнуты глубокой симпатией к простому человеку. Это прежде всего относится к рассказам из армейской жизни («Дознание» и «Прапорщик армейский»), к рассказам, обличающим чиновниковвзяточников и пройдох («Негласная ревизия» и «Просительница»). В ряде произведений Куприн воспевает людей, нетронутых буржуазной цивилизацией. Уже в раннем творчестве Куприна обнаруживается его склонность к психологическому анализу. Особенно это ощутимо в рассказах «Страшная минута», «Ночлег», «Виктория».

В серии фельетонов и очерков Куприн дает зарисовки обитателей большого города. Достоинство этих очерков состоит в том, что Куприн находит источник творческого вдохновения в изображении реальной, окружающей его жизни и вместе с тем стремится преодолеть присущую газетным корреспонденциям фотографичность.

Очерки и фельетоны Куприна, печатавшиеся под рубрикой «Киевские типы», составили сборник под этим же названием. В предисловии к нему Куприн писал: «В предлагаемых очерках читатель не найдет ни одной фотографии, несмотря на то, что каждая черта тщательно нарисована с натуры».

Сборник «Киевские типы» появился в 1896 году. А в следующем году вышла вторая книжка — «Миниатюры». Сам писатель довольно сурово оценил впоследствии эту книгу: «Да поймите же, что это первые ребяческие шаги на литературной дороге и судить поним обо мне очень трудно».

Писательская работа молодого Куприна сопровождалась постоянными заботами о куске хлеба. За свои рассказы он получал нищенский гонорар, а подчас ничего не получал. Газета «Жизнь и искусство», где было опубликовано много его произведений, не имела денег, чтобы платить авторам, и печатала их «в долг». Работу вэтойгазетеКуприндовольнокрасочноизобразитврассказе «Фердинанд». Молодой писатель был вынужден искать другие источники существования. Он поступает на службу в Русско-бельгийское акционерное общество в Донбассе. Служба в акционерном обществе дала Куприну возможность изучить жизнь, быт и нравыдонбасскихрабочих.

В годы, когда формировалось мировоззрение Куприна, стала очевидной иллюзорность народнических представлений о том, что Россия минует путь капиталистического развития. Капитализм завоевывал командное положение в экономике. Рост капитализма приводил к беспощадной эксплуатации рабочего класса и полному обнищанию пореформенной деревни. В городах многомиллионная армия безработных не находила средств к существованию, так как аграрный кризис сопровождался промышленным. Масса бродивших по России безземельных крестьян и уволенных рабочих непрерывно росла.

После убийства в 1881 году народовольцами Александра II в России усилилась реакция, и малейшие попытки протеста беспощадно подавлялись фактическим главой правительства — ярым мракобесом, обер-прокурором синода Победоносцевым. Характеризуя эту эпоху, Горький писал: «Тяжелые серые тучи реакции плыли над страной, гасли яркие звезды надежд, уныние и тоска давили юность, окровавленные руки темной силы снова быстро плели сети рабства»^<1>. Часть русской интеллигенции отказывалась от прежних свободолюбивых устремлений, становилась на службу реакционного, режима. Складывался тот социально-психологический тип, черты которого воплощены в Климе Самгине. Значительно изменился и характер прессы. После закрытия щедринского журнала «Отечественные записки» почти не оставалось органов печати, в какой-либо степенипротивостоящихнаступившейреакции.

Однако передовая общественная мысль в России продолжала развивайся. Достаточно напомнить, что именно в эти годы Плехановым была создана первая русская марксистская группа — «Освобождение труда». Об этом периоде Ленин писал: «...В России не было эпохи, про которую бы до такой степени - можно было сказать: «наступила очередь мысли и разума», как про эпоху Александра III!

...Именно в эту эпоху всего интенсивнее работала русская революционная мысль, создав основы социал-демократического миросозерцания. Да, мы, революционеры, далеки отмысли отрицать революционную роль реакционных периодов. Мы знаем, что форма общественного движения меняется, что периоды непосредственного политического творчества народных масс сменяются в истории периодами, когда царит внешнее спокойствие, когда молчат или спят (невидимому, спят) забитые и задавленные каторжной работой и нуждой массы, когда революционизируются особенно быстро способы производства, когда мысль передовыхпредставителейчеловеческогоразумаподводититогипрошлому, строит новыесистемыиновыеметодыисследования»^<2>.

В этот период многое было сделано и в области культуры и искусства. В буржуазно-либеральном литературоведении был широко распространен взгляд, согласно которому вся литература 80-х годов якобы порвала с передовыми идейными и художественными традициями прошлого и представляла собой сплошное черное пятно. В таком понимании «восьмидесятничества» сказалась присущая буржуазно-либеральным исследователям недооценка прогрессивно демократических элементов в развитии русской культуры, игнорирование глубокой связи передовой литературы с народом. Идейный крах народничества либеральные ученые рассматривали и как крушение всей прогрессивной литературы. Всех прогрессивных писателей они старательно подгоняли под рубрику народничества и относили их к народническому периоду. Так, Салтыков-Щедрин и Глеб Успенский были "всецело отнесены к «прошлой» эпохе, хотя творческая деятельность этих писателей в значительной степени связана с 80-ми годами.

Прогрессивные течения в русской литературе 80-х годов не только не были выражением утопических теорий народничества, а, напротив, резко противостояли им. «Попробуйте, например,— писал Горький, — уложить в рамки народничества таких писателей, как Слепцов, Помяловский, Левитов, Печерский, Гл. Успенский, Осипович, Гаршин, Потапенко, Короленко, Щедрин, Мамин-Сибиряк, Станюкович, и вы увидите, что народничество Лаврова, Юзова и Михайловского будет для них ложем Прокруста. Даже те, кого принято считать «чистыми народниками» — Златовратский, Каронин, Засодимский, Бажин, О. Забытый, Нефедов, Наумов и ряд других сотрудников «Отечественных записок», «Дела», «Слова», «Мысли» и «Русскогобогатства»,— невходятвэтирамки...»^<3>