Куприн Александр Иванович
 VelChel.ru 
Биография
Хронология
Галерея
Семья
Фильмы Куприна
Памятники Куприну
Афоризмы Куприна
Повести и романы
Рассказы
Хронология рассказов
Переводы
Рассказы для детей
Сатира и юмор
Очерки
Статьи и фельетоны
Воспоминания
О творчестве Куприна
  Воровский В.В. Куприн
  Волков А.А. Творчество А. И. Куприна
… Глава 1. Ранний период
  … Глава 2. В среде демократических писателей
  … Глава 3. На революционной волне
  … Глава 4. Верность гуманизму
  … Глава 5. Накануне бури
  … Глава 6. После октября
  … Вместо заключения
  Кулешов Ф.И. Творческий путь А. И. Куприна. 1883—1907
  Паустовский К. Поток жизни
  Ходасевич В.Ф. «Юнкера»
Об авторе
Ссылки
 
Куприн Александр Иванович

О творчестве Куприна » Волков А.А. Творчество А. И. Куприна
    » Глава 1. Ранний период

У Замошникова не только врожденный дар актера и рассказчика, он, кроме того, великолепно чувствует своего слушателя и зрителя, знает, что им нужно. Конечно, его рассказы и «представления» наивны по форме, но они обнаруживают огромную наблюдательность и способность к сатирическому заострению. Они также свидетельствуют о том, что Замошников понимает, как важна для солдат вера в то, что они сильны, сметливы, что они полноправные люди и, вероятно, ничуть не хуже презирающего их начальства.

Замошников сатирически представляет в лицах и фельдфебеля Тараса Гавриловича, и полкового командира, и толстого генерала с одышкой, и штабс-капитана Глазунова, и кривоногого и косого солдата Твердохлебова, и полкового врача. Он мгновенно входит в образ любого героя своего «представления». Он талантливо пародирует полковой смотр, изображая самого себя в роли «генерала Замошникова», выезжающего на белом коне и приказывающего «выдать каждому солдатику по манерке водки, да по фунту табаку, да день гамиполтинник».

Генерал Скобелев в рассказе Замошникова посылает турецкому султану горсточку стручкового перца и пишет ему: «У меня... солдатов куда против твоего меньше, всего-навсего одна малая горстка, а ну-кося, попробуй-ка, раскуси...» В том же «письме» говорится: «А я вот своим солдатушкам три дня лопать ничего не дам, и они тебя, рас про такого-то сына, со всем твоим войском живьем сожрут и назад не вернут...» Так ура-патриотические рассказы о подвигах русского генерала в устах Замошникова звучат как прославление русского солдата, вынесшего на своих плечах все трудности русско-турецкой кампании.

Замошников — это крестьянин, как и другие солдаты, изображенные Куприным. Но о Замошникове не скажешь сразу, к какой социальной прослойке деревни он принадлежит. Это тип, в котором подчеркнуты более индивидуальные и вместе с тем народные качества, нежели классовые особенности. Но отношение «дядьки» к солдатам дает основания предполагать, что он принадлежит к трудовым слоям деревни.

В других же образах солдат писателем в основном выделена социальная сущность. Весьма характерны в этом отношении типы двух солдат-обжор. В своей прогулке по казарме Лука Меркулов останавливается перед солдатами Панчуком и Ковалем. Если бы Куприн и не поведал, что Панчук и Коваль «из зажиточных семейств», мы догадались бы об этом по их облику, манерам, отношению к товарищам. Тяжеловесные, молчаливые парни, они сосредоточенно поедают толстенные двойные куски хлеба с салом. Они громко чавкают, хрустят сырым луком, на их массивных скулах тяжело ходят связки челюстных мускулов. Когда Меркулов несмело и заискивающе говорит: «Хлеб да соль, ребята», Коваль отвечает: «Ем, да свой, а ты рядом постой».

Куприна интересуют не сами по себе живописные детали казарменного быта, а их социальная подоплека, тот факт, что в солдатской среде хотя и в меньшей мере, но все же дает себя знать тот процесс социального расслоения, который происходит в деревне.

Рисуя разнообразные типы крестьян в серых шинелях, Куприн главное внимание уделяет солдату, представляющему основные, бедняцкие слои деревни, тому солдату, которого в казарме ожидала самая горькая участь. В «Ночной смене» малоимущие слои деревни представлены главным героем — Лукой Меркуловым. Если в «Поединке» в образе рядового Хлебникова писатель впоследствии покажет самую крайнюю степень подавления человеческой личности, то в образе Меркулова наиболее типически и обобщенно запечатлено положение основной солдатской массы.

Мечты и раздумья Луки Меркулова передают душевное состояние крестьянина, оторванного от родной земли, от нехитрого уклада деревенской жизни. Усталому дневальному грезится родная деревня. Вот узкая речонка, вот покрытые желтозеленым пухом ветлы, колокольня старой деревянной церквушки, чучело на огороде в старом отцовском картузе. Но одно видение особенно настойчиво тревожит уснувшего Луку: земля, черная, источающая свежий аромат. И Лука пашет эту землю... Сладкая истома охватывает Меркулова. Но и подобная радость «возвращения» к любимому труду невозможна для солдата. Ведь он заснул на посту; в его подсознании вновь возникает тревога, ушедшая было во сне. Еще благоухает талая земля, розовеет вода в полях, еще змеится в зеленой траве речка и тащится за старым мерином соха. Но как-то неровно начинает идти мерин, его шатает из стороны в сторону, все беспокойнее сон солдата. Он пытается лучше усесться на лошади, хочет перебросить ногу, чтобы ехать не боком, а как следует, но нога тяжелая, словно к ней привязана пудовая гиря. А лошадь шатается все сильнее... Меркулов падает, ударяется лицом о землю — и просыпается от удара по лицу. Перед ним стоит грозный фельдфебель Тарас Гаврилович...

Во время дневальства различные чувства овладевают Меркуловым, чувства, которые он не сумел бы объяснить: горечь, тоска и злоба, протест против тех, кто испортил ему жизнь. Кто они — Лука не знает. И он кому-то грозит в пространство крепко сжатым кулаком: «У-у, дьяволы!.. Погодите ужо-тко!» Этот неосознанный протест — самое большое, на что способен Меркулов.

В своих произведениях о царской казарме Куприн значительное место отводит изображению «иноверцев» — татар, башкир и прочих. За образом татарина Байгузина («Дознание») следует образ татарина Шангирея Камафутдинова в рассказе «Ночная смена». Ефрейтор Нога, лежа на своем «великолепном» из цветных квадратиков и треугольников одеяле, репетирует с татарином «словесность». Трудно себе представить большую степень унижения человеческого достоинства, чем этот «урок». Солдат, плохо знающий русский язык, не в состоянии усвоить названия частей винтовки, и Нога осыпает его отборными ругательствами. Татарин настолько подавлен тупой муштрой, что окончательно теряет представление о предмете «урока». Нетрудно предвидеть, что «урок» окончится «зуботычинами» и вне очередным и нарядами.

Создавая образы крестьян, одетых в солдатские шинели, Куприн стремился показать, до какого ужасающего состояния доводили бессмысленная муштровка, палочная дисциплина и без того забитую, невежественную солдатскую массу. Лишь в годы подъема освободительного движения, на кануне первой русской революции, в царскую армию начали проникать революционные веяния. Но Куприн военную жизнь непосредственно наблюдал в начале 90-х годов. А в эту пору в армии еще не зажглись искры революционной борьбы.

* * * * *

Литературную известность принесла Куприну повесть «Молох», опубликованная в декабре 1896 года в журнале «Русское богатство». «Молох — значительное явление в русской литературе 90-х годов. Повесть свидетельствовала о социальной чуткости писателя, о его тяготении к важнейшим проблемам современных общественных отношений.

До «Молоха» вышло в свет немало произведений, посвященных бурному процессу капиталистического накопления в России в 90-е годы. Но большинство из них тенденциозны в наихудшем смысле этого слова. Их основная цель заключалась в восхвалении промышленной буржуазии, якобы несущей России свет культуры и способствующей улучшению жизненных условии народа. В этих произведениях вовсе обходился или всячески затушевывался вопрос о гнете и жестокой эксплуатации, которыми сопровождался рост капитализма в России. Таковы были произведения писателей-натуралистов типа Потапенко, Боборыкина.

В народнической же литературе, вопреки очевидности, продолжала утверждаться утопическая мысль о том, что Россия минует путь капиталистического развития. Поэтому стремительное шествие русского капитализма рассматривалось народниками как случайное и временное отклонение от «особого» развития общественных отношений в России. Естественно, что в народнической литературе важнейшая тема взаимоотношений капитала и труда представала в искаженном виде.

«Молох» был напечатан в народническом журнале. Однако это вовсе не значит, что купринская повесть была близка историко-социальным концепциям журнала. Настоящей близости с народниками у Куприна не было и раньше, тем более не могло ее быть в середине 90-х годов, когда все ясней становился крах народнических иллюзий. Народническая теория «особого» пути России была чужда Куприну. И все же некоторые элементы народнического восприятия исторической действительности ощутимы в повести. Губительная власть капитала рассматривается в ней не как порождение закономерного и неизбежного этапа в развитии общественных отношений, а, скорее, как стихийное бедствие, свалившееся на голову народа.

Несмотря на то что Куприн не мог подняться до тех идейных высот, с которых ему открылась бы перспектива борьбы двух лагерей, «Молох» все же был значительным вкладом в демократическую литературу. Разоблачительная сила «Молоха» прежде всего в изображении антагонизма двух миров — труда и капитала.

Куприн не был первым писателем, метафорически уподобившим капитализм жестокому идолу, жадному чудовищу, пожиравшему человеческие жизни. Таким чудовищем предстает капитал в произведениях Э. Золя, Д. Н. Мамина-Сибиряка, Глеба Успенского.

Но Куприн, создавая повесть «Молох», шел не от литературы, а от действительности. Образ современного Молоха, требующего человеческих жертвоприношений, складывался в его творчестве органически, складывался постепенно, под влиянием всего того, что молодой художник видел на рельсопрокатном заводе, на Юзовском заводе, в кузнечном цехе одного из металлургических заводов Донбасса, где он одно время работал. Как мы знаем, свои «индустриальные» впечатления Куприн оформил в очерках, опубликованных в газете «Киевлянин»<1>. Но жанр очерка не давал художнику возможности с той глубиной, к которой он стремился, разработать волновавшую его тему. Тогда он берется за более широкое полотно. И именно потому, что «Молох» основан на пережитом, выстраданном, в повести так зримо встают рабочие поселки, мрачная панорама гигантского завода, так искренне и непосредственно передана душевная боль честного человека, соприкоснувшегося с капиталистическим адом.

Центральный образ — инженера Андрея Ильича Боброва — в известной мере автобиографичен, однако в значительно большей степени автор типизирует черты прогрессивной интеллигенции 90-х годов. Куприну, в котором большая жизненная энергия странным образом сочеталась с некоторыми дефектами воли, приходилось и в самом себе искоренять созерцательность, пессимизм, распространившиеся в среде интеллигенции после краха народничества. Эти настроения уныния и разочарования, эту неспособность рефлектирующего интеллигента к действию, к борьбе Куприн считал великим злом жизни, хотя ему самому было неясно, за что и как должен бороться русский передовой интеллигент. Куприн раскрывает черты роковой бездеятельности в человеке объективно честном и благородном. Писатель дает следующую характеристику своему герою: «По складу его ума, по его привычкам и вкусам ему лучше всего было посвятить себя кабинетным занятиям, профессорской деятельности или сельскому хозяйству. Его нежная, почти женственная натура жестоко страдала от грубых прикосновений действительности... Он сам себя сравнивал в этом отношении с человеком, с которого заживо содрали кожу».


<1> О прямой преемственности очерков н «Молоха» свидетельствует тот факт, что Куприн включил в повесть ряд фрагментов из очерков. В пятую главу, например, вошло описание заводского пейзажа из очерка «Юузовский завод».
Страница :    << 1 2 3 4 5 6 7 [8] 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 > >
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Э   Ю   Я   #   

 
 
     © Copyright © 2024 Великие Люди  -  Александр Иванович Куприн