О творчестве Куприна » Кулешов Ф.И. Творческий путь А. И. Куприна. 1883—1907
    » Глава V. В дни великих потрясений

Вот что позднее рассказывал сам Куприн о своей беседе с Лениным:

«Три черных кожаных кресла и огромный письменный стол, на котором соблюден чрезвычайный порядок. Из-за стола подымается Ленин и делает навстречу несколько шагов <...>. Он маленького роста, широкоплеч и худощав. На нем скромный темно-синий костюм, очень опрятный, но не щегольский; белый отложной мягкий воротник, темный, узкий, длинный галстук <...>. Он указывает на кресло, просит садиться, спрашивает, в чем дело. Разговор наш очень краток. Я говорю, что мне известно, как ему дорого время, и поэтому не буду утруждать его чтением проспекта будущей газеты; он сам пробежит его на досуге и скажет свое мнение. Но он все-таки наскоро перебрасывает листки рукописи, низко склоняясь к ним головой. Спрашивает — какой я фракции. Никакой, начинаю дело по личному почину <...>. Все это занимает минуты три - четыре»^<1>.

Дополнительные подробности сообщил в 1924 году журналист и писатель О. Леонидов (О. Л. Шиманский), который, узнав о цели приезда Куприна, вызвался сопровождать его в Кремль: «Когда вошли и я начал лепетать что-то бессвязное, а Ленин приветливо заулыбался одними глазами и морщинками вокруг них, стало ясно, что все страхи и репетиции были излишни. В<ладимир> И<льич> понял нас с полуслова и потом уже стал говорить сам <...>. Но он сразу от общих расплывчатых мест перевел нас на практические рельсы <...>. Ленин почти не сидел. Весь в движении, в творческой мысли, в улыбке, он заворожил нас, и мы забыли уже о газете и только слушали его, смотрели на него, стараясь запечатлеть этот исключительный единственный облик». Ленину, по словам Леонидова, понравилась идея народной газеты: «Такую газету издавать стоит»^<2>.

Ленин, в принципе одобрив замысел, план и программу издания, обещал практическую сторону дела поручить Л. Каменеву, который тогда был председателем Моссовета: «Я увижусь с Каменевым и переговорю с ним»^<3>. Кроме того, Ленин, видимо, предложил Куприну в письменной форме кратко изложить и срочно представить официальное ходатайство о разрешении издавать газету. На следующий же день — 26 декабря — он писал Ленину: «Многоуважаемый Владимир Ильич! На основании выраженного Вами вчера желания, в связи с представлением Вам предварительного общего плана газеты „Земля“, сообщаю Вам в сжатой форме идею этой газеты и мое конкретное ходатайство». Далее шло изложение того, о чем состоялся вчерашний разговор в Кремле, а в конце — резюме: разрешить издание, признать его полезным, дать право на полное техническое оборудование и «отпустить из средств Республики необходимые и достаточные средства»^<4>.

Ровно через месяц — 25 января 1919 года — состоялось второе совещание в Кремле, уже без участия Ленина. На этом совещании были: А. Куприн, Л. Каменев, нарком земледелия В. Милютин, редактор газеты «Беднота» Л. Соснов и Демьян Бедный. Рассматривался вопрос о субсидировании газеты. Куприну было отказано в «необходимых и достаточных средствах» на издание «Земли», а вместо этого ему предложили сотрудничество в только что созданном журнале «Красный пахарь». Это огорчило и обескуражило Куприна; на книге своих рассказов, подаренной Н. М. Гермашову сразу после совещания, он назвал этот день «самым тяжелым днем» своей жизни^<5>. Спустя ряд лет он писал об этом не без горечи: «Затея не удалась. Мне предложили заднюю страницу «Красного пахаря» <...>. Я уехал в Петербург ни с чем»^<6>.

Дело, однако, этим не кончилось. Вернувшись в Гатчину, Куприн не оставил мысли о газете, продолжал думать над деталями ее программы, подыскивал сотрудников и собирался начать работу над статьями о народном театре, фольклоре, музыке, изобразительном искусстве. Ждал лишь «сигнала» из Москвы. 27 января 1919 года он написал в Москву поэту М. Гальперину: «Очень прошу Вас, хоть изредка, извещать меня о ходе наших общих дел. Не надо длинно — два-три беглых слова <...>. При первых благоприятных известиях от Вас начну засыпать именами и статьями о народном древнем театре, вертепе, пещном действе и т. п., об иконописи, музыке и т. д.»^<7> Через неделю Куприн запросил О. Леонидова: «Что слышно о нашем газетном деле?»^<8> В середине марта состоялось в Москве еще одно совещание, на котором присутствовали Куприн и Горький, о чем можно судить по более позднему письму Горького, датированному 2 августа 1919 года: «...весною этого года в Москве, в моем присутствии А. И. Куприн и я говорили об издании газеты «Земля», необходимой деревне...», при этом Горький подтверждал, что «проект издания был утвержден, а также и одобрен Владимиром Ильичом Лениным» и что на упомянутом совещании «по условиям техническим издание газеты действительно решено перенести в Питер»^<9>.

Вследствие разных причин, которые не зависели от Куприна, все усилия писателя по изданию газеты «Земля» оказались без результатными.

7

Несмотря на беспокойную занятость делами с газетой, Куприн в те же месяцы много и плодотворно работал в советском издательстве «Всемирная литература», основанном Горьким в сентябре 1918 года. К работе в издательстве в конце года его привлек Горький. «Я часто ездил из Гатчины и писал для него статьи,— рассказывает Куприн.— В то время Горький готовил для издания на русском языке полное собрание сочинений А. Дюма (отца). Зная, как я люблю этого писателя, Алексей Максимович поручил мне написать предисловие к этому изданию. Когда он прочел мою рукопись, то ласково поглядел на меня и сказал: «Ну, конечно... Я знал, кому нужно поручить эту работу» (IX, 66).

Вскоре после того как статья о Дюма была написана, Куприн, по просьбе Горького, в декабре 1918 года занялся переводом шиллеровского «Дона Карлоса». Критик А. Измайлов сообщал в январе 1919 года: «Сейчас он переводит одну из драм Шиллера <...>. Я видел страничку его сильных сжатых стихов с могучими Шиллеровыми эпитетами»^<10>. Перевод был закончен 10 марта 1919 года (эта дата стоит на последней странице рукописи), т. е. во время продолжавшихся обсуждений проспекта «Земли». Тот же критик писал в журнальной заметке о Куприне: «На днях им закончен перевод «Дона Карлоса» Шиллера, в стихах, предназначающийся для Шаляпина. Шаляпин выступит в роли Филиппа...»^<11>. Примерно в это же время в недатированном письме к В. Миролюбову, который замышлял издание какого-то альманаха, Куприн спрашивал: «Думаете ли Вы, по-прежнему, выпустить Альманах? Если — да, то я немедленно пошлю III акт «Дона Карлоса». В нем — ровнехонько лист, и он самый яркий в драме. Кроме того, дать I акт ценнее, чем куски. Неправда ли?»^<12>. Перевод «Дона Карлоса» был продан владельцу «Московского книгоиздательства» Г. Блюменбергу, о чем можно судить по письму Куприна от 14 мая 1919 года к редактору этого издательства В. Клестову^<13>.

По-видимому, Куприн выполнял в 1918—1919 годы и некоторые другие поручения и просьбы по издательству «Всемирная литература». Так, в своих воспоминаниях «О Горьком» Куприн упоминает какие-то «статьи чисто беллетристического содержания», которые он давал издательству^<14>.

Немало времени отдавал тогда Куприн литературно-общественной работе. Он входил в Профессиональный союз деятелей художественной литературы. На общем собрании Союза, состоявшемся 3 марта 1919 года, Куприн, Горький, Кони, Венгеров, Измайлов, Айзман, Потапенко были избраны в арбитражную комиссию. Одновременно Куприна выбрали в редакционную коллегию Союза, куда, кроме него, вошли еще десять человек: Горький, Муйжель, Блок, Гумилев, Слезкин, Мережковский, Чуковский, Шишков, Замятин и Эйзен-Железнов^<15>. Заседания редакционной коллегии Союза иногда проводились на квартире у Горького. Для беспрепятственных поездок в Петроград он имел следующее удостоверение, датированное 26 февраля 1919 года: «Дано сие в том, что писатель Александр Иванович Куприн, состоящий членом Редакционной Коллегии при Профессиональном союзе деятелей художественной литературы, имеет надобность по делам Редакции бывать постоянно в Петрограде. Сие дано для беспрепятственного выезда из Гатчины. Лиц административных просят оказывать А. И. Куприну возможное содействие»^<16>. Удостоверение подписано секретарем редакционной коллегии Ю. Слезкиным и заведующим канцелярией В. Трахтенбергом.

Как член редколлегии, Куприн рецензировал ряд книг для издания их в серии «Избранных произведений современных авторов» под редакцией Горького. Сохранилась, например, рукопись его рецензии на роман Ю. Слезкина «Помещик Галдин», которая датирована 20 марта 1919 года^<17>.

Весною 1919 года Куприн намеревался выступить с публичными лекциями о Чехове^<18>. Работа в издательстве «Всемирная литература» и в Союзе деятелей художественной литературы, а также хлопоты вокруг проекта газеты «Земля» снова сблизили Куприна с Горьким. Изредка они встречались и раньше, в 1916 — 1917 годы. С конца же восемнадцатого года их встречи стали более регулярными.

Куприн обращался к Горькому не только по делам издания и переводов, но и с частными просьбами, которые Горький выполнял охотно. Известно, например, что благодаря Горькому удалось достать все необходимое для цирка Чинизелли (IX, 66). В пометке на полях рукописи своих воспоминаний Куприн пишет, что через Горького ему «очень часто удавалось многих людей спасать» от несправедливого обвинения или грозящего расстрела. Очевидно, эти дела носили политический характер, хотя Куприн в тех же воспоминаниях утверждает: «О политике мы с ним никогда не разговаривали»^<19>. Ни подтверждений, ни опровержения этих слов Куприна в архивных или печатных материалах нет.

Художественной прозой Куприн занимался в это время мало. В журнальной хронике сообщалось в начале 1919 года, что он написал несколько рассказов, но их названия не приводились^<20>. В другом сообщении упомянут лишь рассказ «Драгунская молитва» (о нем речь пойдет ниже в иной связи). 18 сентября 1919 года Куприн закончил рассказ «Волшебный ковер», предназначавшийся для детского журнала «Северное сияние», редактором которого был Горький. Рассказ тогда не был напечатан. «Волшебный ковер» — последнее по времени художественное произведение, написанное до эмиграции писателя.

Таким образом, в два последних года своей жизни на родине Куприн, мало занимавшийся собственно литературным творчеством, много и плодотворно работал — вместе с другими писателями и, прежде всего, с Горьким — преимущественно в области культуры, в духовном обогащении освобожденного революцией народа и приобщении его к художественному наследию прошлого. Куприн хотел быть полезным молодой республике и уже немало делал для нее. Эта его деятельность была неожиданно прервана поздней осенью 1919 года.